Читать книгу "Капитан [СИ] - Андрей Алексеевич Панченко"

гражданских и военных на улицах города было просто жуть как много, у меня рука чуть не отвалилась отдавать приветствия страшим по званию и козырять в ответ на приветствие младших! Гуляя по улицам столицы с новенькой золотой звездой на кителе, я чувствовал себя кинозвездой, все прохожие в меня только что пальцем не тыкали. Да вру, были и те что тыкали, совершенно не стесняясь. Моя прогулка превратилась в мучение, я ни на минуту не мог избавиться от назойливого внимания и поспешил скрыться в гостинице, где можно было спокойно отоспаться на белых простынях и хорошей кровати. Все три дня до обратного вылета я только и делал, что спал, ел в ресторане при гостинице и пил водку, с такими же награжденными, как и я. Танкисты, лётчики, артиллеристы и пехотинцы, вырвавшиеся с фронта и получившие свои заслуженные награды, старались оторваться по полной программе, и я от них не отставал.

— Вот ты моряк, а ты хоть знаешь, что такое в атаку ходить или в тыл врага, за языком⁈ — пехотный капитан с орденом Ленина на груди пьяно уставился на меня. Мы как раз сидели в тесной компании из трёх человек и капитан явно дал лишку. В таких ситуациях люди делятся на две категории, на тех, кто спокойно идут спать и на тех, кто начинает искать приключения на свою задницу. Капитан как раз был из последних — что там у вас, плавай себе спокойно, после боя на базу на чистые простыни, а мы вшей кормили! За что тебе героя дали, почему орденов полная грудь⁈

— Коля, угомонись! — вступился за меня майор танкист с лицом обезображенным ожогом — дали, значит за дело!

— Нет, пусть он ответит! Я восемнадцать языков притащил, один из них полковник, а мне только орден дали, а ему героя! Вот ты в танке горел, шесть немецких подбил и тебе тоже только орден дали! — быкует дальше капитан.

— А чё в атаке, страшно что ли? Расскажешь? — сделав заинтересованное лицо спросил я, пора было уходить из этой компании, вечер переставал быть томным, но я решил ответить — мы то хернёй маемся, а нам награды незаслуженно.

— Ты ответь мне капитан! А я тебе потом расскажу, что такое атака! Смотри только потом в штаны не наделай — с ненавистью говорит мне пьяный пехотинец. я всегда знал что зависть плохое чувство, но такое явное её проявление видел впервые.

— Да мелочи, чего там. Ты тоже сможешь, переходи во флот! Нужно всего лишь через льды провести пару караванов под бомбёжками, и что бы ни один транспорт не потерял! Нужно по морским минам на тральщике каждый день ходить, но там не страшно, они всего-то по триста кило взрывчатки каждая. Потом подбить несколько самолётов, выжить при прорыве по занятой финнами реке в Ленинград, потопить подводную лодку ну и в морской десант возглавить на позиции горных егерей. Тут главное на плацдарме выжить, ибо танки, артиллерия, прикрытие с воздуха и подкрепления там не предусмотрены, ерунда что только каждый десятый вернуться сможет, с твоим опытом это как два пальца об асфальт! Сущие мелочи, и ты герой! Зато потом, свежая простынь в порту, жрать от пуза и все бабы твои, ибо им морская форма жуть как нравится! И самое главное ни каких вшей, в крайнем случае только крабы твоё тельце рвать будут, но ты этого уже не почувствуешь. Ладно братва, засиделись мы, пора и баиньки — я встал и бросив на стол несколько купюр повернулся спиной к собутыльникам, нужно уходить пока я в морду кому ни будь не дал. За спиной — тишина.

— Постой Витя! Прости дурака! — на голос капитана я даже не обернулся, пора домой, на «Шторм»! Никогда не думал, что свой битый жизнью китобоец я домом назову и добровольно захочу на него вернуться, променяв на шикарную гостиницу и ресторан. Витька Жохов честь мундира военного моряка не посрамил, и сейчас на своих ногах поднимется к себе в номер.

* * *

— Солидный иконостас! — Головко осматривал меня как скульптуру, кода я стоял на вытяжку у него в кабинете после возвращения из Москвы — красавец! Возглавишь свой дивизион, Окунев переходит в штаб флотилии. Пора тебе уже своим опытом и удачей с другими делится! Я тебя Жохов вызвал не только это сообщить и на тебя полюбоваться. Дело есть! К нам направленна группа журналистов, которые хотят осветить боевую работу флота, ты ими и займёшься! Кого как не тебя к ним прикрепить? Герой, даже у меня орденов меньше чем у тебя! Ха! Шучу! Хочу сказать, что за подлодку ты тоже скоро орден получишь! Так скоро места на груди не останется! Покажешь журналистам работу своего дивизиона, возьмешь в пару выходов, но что бы с их голов волос ни один не упал! Понял меня⁈

— Так точно, возьму с собой только лысых! — отвечаю я, не подумав, всё же иногда пробивается из-за стены приобретенного опыта мажор, для которого не было авторитетов.

— Ха-ха! Молодец, не растерялся! Люблю таких! — смеется Головко — но, а если серьёзно, береги мне журналистов! Понимаю, что не всё от тебя зависит, но сделай всё возможное!

— Так точно! Постараюсь! — отвечаю я — разрешите вопрос товарищ адмирал?

— Спрашивай.

— На лейтенанта Когана подавали наградной лист с представлением о присвоения звания героя…

— Не утвердили! — поморщился Головко — он награжден Красным Знаменем посмертно. Не смотри на меня так капитан, не всё от меня зависит. Коган конечно герой, но выбор стоял или ты, или он, обоих не пропускали, а ему уже всё равно, так что… Не трави мне душу, вали от сюда! Испортил настроение…

Моё настроение тоже упало нижи плинтуса. Я козырнул и вышел из кабинета адмирала, на душе скребли кошки. Ничего, я этого так не оставлю! Сколько было случаев, когда награда находила героя гораздо позже чем он заслужил, если выживу, я все инстанции на уши подниму после войны, но Израиль свою награду получит!

Журналистов было пятеро. Двое кинооператоров и трое из разных газет союзного масштаба. Мужики все были в войсковой форме, на их плечах помимо полевых сумок болтались камеры и фотоаппараты, они курили возле штаба и при моём приближении как один встали.

— Здравия желаю, я капитан-лейтенант Жохов — представился я, все взгляды журналюг приковала моя звезда и на моё лицо они особо не смотрели — адмирал поручил мне показать вам работу тральщиков моего дивизиона.

— Тот самый Жохов⁈ — мужик в очках и с петлицами старшего лейтенанта протянул руку — это здорово! Думал, что вас увижу, но на такую быструю встречу не рассчитывал! Позвольте представиться, Шилов Арсений, корреспондент «Известий»! Эти оболтусы мои коллеги, Гришин Юра из «Правды», Воронцов Игорь газета «Труд» и Лёшка с Димкой, операторы Комитета по делам кинематографии.

— Приятно познакомится — я вежливо пожал каждому из представленных руку — Какой у нас план работы? Сценарий есть? Мои тральщики готовы позировать!

— Ха! Видно, что вы не понаслышке знакомы с нашей работай! — засмеялся один из операторов которого, представили Алексеем — сценария нет! Мы будем снимать документальную кинохронику! Просто работу вашего дивизиона как она есть. Постановочных сьёмок не будет. Мы будем снимать, а парни всё художественно опишут.

— Ну ладно — с сомнением протянул я. Я-то думал, что мы снимем несколько красивых кадров и от меня отстанут, но тут похоже действительно придётся журналюг с собой на боевые брать… — акулы пера на боевом корабле помешать не должны!

Дивизион в полном составе выходил в море, наша задача как всегда простая — сопроводить конвой на Северный морской путь до встречи с ледоколом. Конвой состоял из десяти судов (восемь сухогрузов и два танкера) и должен был идти во льдах в сопровождении ледокола «Красин», который поджидал суда каравана в Диксоне. Примерно там же к каравану должны были присоединиться британский танкер «Хопмаунд» которой шёл в сопровождении ледокола «Ленин». Наша задача без потерь довести караван до Диксона и вернуться назад. На обратном пути дивизион должен был разделится, и частью судов обеспечить доставку на метеорологические и полярные станции персонал и провизию, выделить охранение невооруженному сухогрузу «Кара» с грузом взрывчатки на борту для проводки его из Диксона в порт Архангельска, а остальными кораблями провести разведку ледовой обстановки возле мыса Желания. Обычная скучная работа, сделаем и вернёмся, так думал я тогда, тогда я ещё не знал, что мой дивизион вышел в море в последний раз и большинство из моряков не вернётся в порт приписки, навсегда оставшись в водах холодного Карского моря.

Глава 20